Трофим может я останусь, Стихи для людей. Издание первое
За что? Наш ум широк, разбросан и богат, И каждый в мире нам почти что брат, Пока он не возьмёт нас за живое, Под нами дышит русская земля, Колосья и деревья шевеля, И мы ее не отдадим без боя. Услужница СС, живи, но не со мной — тиару прославляй и по латыни ботай. Муромцем Ильёй! Это вообще частая практика в индустрии?
Я знаю, какое огромное количество человеческих сердец осветилось чистыми светлыми эмоциями — это цель. Мы сделали максимально понятное, не выдающееся, но искреннее кино о любви. Нас наверняка забудут через какое-то время, — и пусть, это неважно. Я всё понимаю, но концовка — это же реально перебор. Просто ты не в целевой аудитории: «Угу и сейчас они выйдут и, конечно же, вместе выступят. Ну, сейчас они будут целоваться, и проигрыш — это ерунда, вот все поют, ну, капец, тут ещё и мать».
Так ты думал, да? Но когда ты не думаешь об этом, когда ты идёшь вместе с героями, всё воспринимается иначе — и в финале реально наступает катарсис. Я ходил в кинотеатры не только в Москве и в Петербурге, но еще и в Новосибирске и Чебоксарах. Так получилось, что во время проката «Льда» у меня был другой проект, и я путешествовал по России. Я ходил в кинотеатры, чтобы посмотреть на реакцию зрителей. Ты не поверишь, у людей просто брызгали слёзы в этот момент. Не могу сказать, что я что-то страшное сделал с людьми и манипулятивно заставил их рыдать.
Я потом увидел лица выходящих из кинотеатра людей и было видно их абсолютное чистое искреннее состояние радости за персонажей. Я больше про тот момент, когда персонаж Майкова встал и весь стадион запел. Я же снимаю и музыкальные клипы артхаусные. Всё такое нестандартное и необычное, всё такое чёрное, такое тёмное, тут насилие, тут трагедия, тут мальчик лежит в гробу. Это в моих музыкальных видео происходит.
А здесь кино, театральное, для зрителя. Мне, честно, тоже сложновато было решиться на такой шаг: «Так, они сейчас реально будут петь эту песню все вместе? В результате попробовали, сделали тесты на фокус-группах и были поражены, что это работает, и так мощно. В таких, казалось бы, очевидных и тривиальных приёмах вдруг у человека загорается сердце, он вместе с тобой плачет — и он счастлив в этот момент. А нас только это и интересовало — чувство влюблённости и восторга.
Если хочешь сделать зрителя счастливым — все средства хороши. Я, конечно, сам предпочитаю смотреть более сложное и искусное, замороченное кино, но и обратная практика реально помогает с точки зрения режиссёрского ремесла — я знаю, как сделать так, чтобы зритель плакал от счастья. Заставить человека вопить от ужаса намного проще. Раз любишь другое кино и клипы совсем другие снимаешь, почему тогда стартовал с коммерческих фильмов?
Мы периодически общаемся с коллегами на эту тему. Недавно у нас был такой разговор в онлайне с Ладо [Кватанией, режиссёром], чертовски обожаю его работы. Он уже опытный уважаемый режиссёр, но вот только сейчас запускается со своей первой картиной. Также и Егор Абраменко[ режиссёр], только недавно стартовал в большом кино с фильмом «Спутник», хотя наверняка они оба уже давно могли бы что-то снять, но намеренно не делали этого. Оказалось, что и Ладо, и Егор подходили к вопросу своего первого фильма глубоко осмысленно.
Они, например, считают, что ты, как автор, должен накопить в себе потенциал, накопить личную идею, и только когда ты уже до краёв ей наполнен, когда ты сформировал свой киноязык на коротких метрах, только тогда ты можешь зайти в кино и сделать свой первый фильм. Я в этом плане поступил, как мне кажется, более практичным образом: в момент, когда только появилась возможность снять фильм, я ей воспользовался. Мне в принципе было интересно снять фильм, именно с точки зрения самого процесса.
Мне предложили, и я взялся за первое же предложение от проверенной интересной команды продюсеров, в связке с любимым оператором Михаилом Милашиным. Да, я никогда не интересовался фигурным катанием, меня не очень развлекают ромкомы, но я так мечтал снять кино, что был готов взяться практически за что угодно.
Не самая завидная позиция, но зато честная — говорю, как есть смеётся. В итоге я получил огромное количество опыта и понял, что весь тот опыт, который у меня был накоплен в короткой форме сработал лишь отчасти. Кино работает совсем иначе: ты можешь о нём читать, слушать, ходить к друзьям на площадку, ассистировать; но реально самому в качестве режиссёра снять и построить фильм от начала и до конца — очень и очень непростая производственная задача, в которой сложно сохранить себя как автора, удержать стиль языка, внятно высказаться.
Особенно если это большая картина для кинотеатров, а не локальный артхаус в трёх соснах.
Я многому научился, несколько раз пройдя через все этапы кинопроизводства и вообще человеческого фактора в индустрии. Это всё такая мясорубка. И каждый следующий раз ты снова и снова чему-то учишься, становишься сильнее и прочнее, меньше тратишь силы попусту, учишься аккумулировать энергию и распределять её на весь съемочный процесс длинной в год, а не в неделю. Я не спешу пока запускать своё личное авторское кино.
Пробую и репетирую на короткой форме, вникаю в процессы производства на продюсерских кинокартинах, и коммерческих проектах, в это время неспешно готовлю свой сценарий. Когда я, наконец, соберу его, найду инвестиции, то буду уверен, что реально смогу снять фильм таким, каким я его замыслил.
Я хочу быть уверенным в том, что никакие ремесленные и производственные трудности не сломают ни его, ни меня. Я очень искренне желаю Ладо и его группе смелости, терпения и готовности к тому, что всё пойдёт не так. Просто потому, что всегда всё идет не так, когда ты впервые запускаешься с полнометражным фильмом — среда нестабильная, длительность изнуряющая, хаос развивается в геометрической прогрессии. Ты сталкиваешься с таким количеством абсолютно новых проблем, которые ты просто даже не мог себе представить; которые отвлекают тебя непосредственно от режиссуры.
Ты занимаешься огромным количеством каких-то посторонних вещей, пытаясь оседлать этот процесс технически, и на режиссуру остаётся всё меньше времени.
Я желаю парням сил и терпения, держу за них кулаки. Искренне верю в выдающийся результат. Конечно, есть исключения из правил. Я преклоняюсь перед самим явлением таких режиссеров как, например, Квентин Тарантино и Стивен Спилберг — с самых первых своих картин они потрясали зрителя уникальностью повествования, новизной и мастерством.
Они — гении, и таких гениев, возможно, наберётся человек сто за всю историю кинематографа. Но я-то не гений, я просто парень, которому нравится снимать кино.
Я хочу снимать большое, сложное, интересное кино и понимаю, что для этого нужно много работать; учиться. Для того чтобы снимать кино, нужно снимать кино. Все мои результаты и пробы — на виду. Это хорошо: критику стерплю, вникну, чему-то новому научусь, и каждая следующая картина будет лучше предыдущей.
Надеюсь, в 74 я сниму свой лучший фильм, — и плевать, что он не первый. Клипы, съёмки за свои деньги, авторский подход Первые клипы у тебя тоже коммерческие — для Тимати и L-One. Плюс ты часто снимаешь рекламу. Кино — это вообще не про деньги, это про мечту. Я зарабатываю на рекламе, которая есть благодаря моим фильмам и музыкальным видео, за которые я плачу сам. Реклама — это большая коммерческая индустрия, хорошие гонорары, большие игрушки, разнообразные задачи и быстрый результат.
Я стараюсь предлагать интересные решения, и в то же время ориентируюсь на клиента, — чтобы результат всех устраивал. А потом я могу пойти снимать кино и не думать о деньгах. Могу работать на рекламе так, чтобы у меня потом была возможность оплачивать музыкальные видео для инди-артистов. Сейчас, конечно, всё немного изменилось. У меня появился самый важный инди-артист, — я стал отцом.
Но суть стратегии примерно та же. Прийти к такой стратегии сразу не получилось бы: мне нужно было сначала поработать с известными музыкальными артистами и на волне их популярности снискать собственную.
А затем уже, имея вес и опыт, я смог заняться тем, что по-настоящему люблю, без компромиссов. Для кино у меня та же стратегия. Поэтому ты переключился с больших артистов на малоизвестных и ушёл в сторону артового мини-кино? Это к вопросу о готовности быть честным донести эту честность до конца.
Музыкальное видео для меня — святое. В форме музыкального видео я пробую какие-то разные подходы, пробую себя и свои чувства в разной форме.
На дистанции в четыре минуты можно пробовать самые смелые решения, а вот в кино цена любого эксперимента высока, высок риск облажаться. А я не хочу облажаться в кино. Только после завершения работы над «Льдом» я понял, сколько на это реально нужно времени, и насколько это огромная часть твой жизни — фильм. Просто представим себе, что жить мне осталось еще 60 лет.
Работа над фильмом плотняком занимает примерно два года. Это одна тридцатая часть всей, — вообще всей! Не хочется потратить это время на необдуманные решения. В клипах проще — неделя-месяц-два, и готово. Если что-то не вышло, попробую в другой раз. Но суть вопроса в музыке: музыкальный клип без музыки не живет, а с популярной музыкой у меня особенные отношения.
Мне не нравится популярная музыка в России, она меня не трогает. Не могу к ней подключиться полностью. Музыкальное видео для меня — это глубоко интимные отношения. Потому сейчас я нахожу упоение лишь в молодых артистах, которые существуют исключительно с собственным языком и собственной энергией — как, например, Савва Розанов [Синекдоха Монток] и Серёжа Сироткин. Разумеется, они непопулярны с точки зрения глобальной индустрии, не растиражированы, они небогатые люди, — откуда у них деньги на большое сложное музыкальное видео?
Мы ищем инвестиции совместно, Hype Production всегда мне очень-очень помогает, я им за это благодарен. Я всегда вкладываю и свои деньги. И ни от кого не завишу; ни перед кем, даже перед зрителем, не несу никакой ответственности. Просто делаю то, что нравится в данный момент. Ты рассказывал, что сам пишешь непопулярным артистам и предлагаешь снять клип. Это вообще частая практика в индустрии?
Мне кажется, в последние годы появился какой-то странноватый тренд. Он был, конечно, и до нас, но сейчас, пожалуй, музыканты сильно расслабились. Даже топовые артисты неохотно вкладывают деньги в клипы, — ждут, что к ним придёт режиссёр, сам за всё заплатит и дело в шляпе.
Тем не менее, индустрия развивается стремительно: у нас появилась целая новая волна в музыкальных видео. Каждый год появляется всё больше качественного, свежего, интересного, не конъюнктурного, а априори творческого контента. В итоге эти свободомыслие и смелость становятся ценной монетой; важным критерием оценки музыкального видео.
Зрителя всё меньше интересуют типовые красивенькие ролики, в которых артист трясёт туловищем и лицом перед камерой в контровом свете.
Волна пошла, и я ей рад. Каждый год обращаюсь к музыкальным фестивалям, на которые наши ребята и девчонки-соотечественники подают заявки, наблюдаю всё больше и больше реально уникальных музыкантов.
Такого не было ещё лет пять назад. Всё было куда более скучно и однообразно. Люди появляются просто из ниоткуда, но они воспитанны этим духом свободы; духом честной инди-музыки. Ты сочетаешь авторский подход к клипам и съёмки коммерческой продукции. Но что тебе всё-таки ближе? Где более явно просматривается твой стиль? Меня с каждой картиной становится всё больше.
Сильнее и отчётливее звучит мой собственный голос. Внутренне я уже понимаю, какое кино хочу снять, как я хочу это сделать. Каждый фильм один за другим чуть больше открывает таких возможностей.
И всё это лишь для того, чтобы, когда на носу корабля у руля останусь я один, я точно знал, что делать с обретённой свободой и как с ней справиться — чтобы это кино было интересно не только мне, но и людям, которые его увидят. Есть такое странное убеждение: либо ты снимаешь популярное кино, либо умное. Я хочу снимать популярное умное кино. Мне нравится Павел Павликовский из-за его уникального языка, он гений. Но его кино, к сожалению, мало кому интересно: может быть, люди не хотят смотреть слишком сложный, слишком чёрно-белой фильм?
Автор гениален, но зрителей маловато. Награды на европейских кинофестивалях с трудом трансформируются в количество зрителей. Хотя, конечно нередко случаются исключения. И "я скучаю по тебе" - трудно подобрать слова Просто ОНО. И кто бы там чего не голосил, но это слишком, мужики, ей Богу, слишком Баба семью по осколочкам склеит.
Бабы отходчивы, если не бьют Люди воскликнули: "бабу на царство! Баба ответила: "Шли бы вы на! В этом смертельно больном государстве я свою чашу испила до дна Пусть в моду входят мелкие форматы, пусть я повсюду двигаюсь бочком. Зато своей фигурою богата, вон мужички за мною косячком И жена потихоньку наглеет, как арабы у Сектора Газ".
Похоже песни Трофима созданы для того, чтобы их разобрали на цитаты. У Александра Иванова знаю. А Трофим Александр Иванов -исполнитель многих песен Трофима. Не моя вина, что за семь морей, улетают птицы по осени
