Земную жизнь пройдя до половины, Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу
Нашёл что я искал, так- пядь за пядью К прозрению находится тропа. И словно тот, кто, тяжело дыша, На берег выйдя из пучины пенной, Глядит назад, где волны бьют, страша,. Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа. Напоминаем, что ставка не может быть ниже указанного эстимейта.
В году, в парижской газете "Последние новости", Георгий Иванов, ничем Лозинскому не обязанный, кажется, исчерпал все, что можно сказать об этом поэте и особенно переводчике: "Необыкновенное мастерство Лозинского - явление вполне исключительное.
Стоит сравнить его переводы с такими общепризнанно мастерскими, как переводы Брюсова или Вячеслава Иванова. Они детский лепет и жалкая отсебятина рядом с переводами Лозинского.
Рано или поздно, но не сомневаюсь, что они будут оценены, как должно, как будет оценен этот необыкновенно тонкий, умный, блестящий человек, всегда бывший в самом центре "элиты" и всегда, намеренно, сам остававшийся в тени". Лозинский перевел из Леконта де Лиля - Мухаммед Альмансур, погребенный в саване своих побед. Глыбы стихов высочайшей пробы. Гумилёв считает его переводчиком выше Жуковского", - и это задолго до "Гамлета", до Мольера, до Данте, тем более до Сталинской премии первой степени в годах за "Божественную комедию".
Но Лозинского, как и Бенедикта Лившица, кажется, невозможно перехвалить. В русском языке недостаточно суперлативных степеней, чтобы оценить его работу.
Именно под руководством Лозинского, кстати, был выполнен полный перевод "Трофеев" Эредиа, дающий возможность представить многих поэтов в этой антологии. Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины. Каков он был, о, как произнесу, Тот дикий лес, дремучий и грозящий, Чей давний ужас в памяти несу! Так горек он, что смерть едва ль не слаще.
Но, благо в нем обретши навсегда, Скажу про все, что видел в этой чаще. Не помню сам, как я вошел туда, Настолько сон меня опутал ложью, Когда я сбился с верного следа. Но к холмному приблизившись подножью, Которым замыкался этот дол, Мне сжавший сердце ужасом и дрожью, Я увидал, едва глаза возвел, Что свет планеты, всюду путеводной, Уже на плечи горные сошел.
Тогда вздохнула более свободной И долгий страх превозмогла душа, Измученная ночью безысходной. И словно тот, кто, тяжело дыша, На берег выйдя из пучины пенной, Глядит назад, где волны бьют, страша, Так и мой дух, бегущий и смятенный, Вспять обернулся, озирая путь, Всех уводящий к смерти предреченной. Когда я телу дал передохнуть, Я вверх пошел, и мне была опора В стопе, давившей на земную грудь.
И вот, внизу крутого косогора, Проворная и вьющаяся рысь, Вся в ярких пятнах пестрого узора. Она, кружа, мне преграждала высь, И я не раз на крутизне опасной Возвратным следом помышлял спастись. Был ранний час, и солнце в тверди ясной Сопровождали те же звезды вновь, Что в первый раз, когда их сонм прекрасный Божественная двинула Любовь. Доверясь часу и поре счастливой, Уже не так сжималась в сердце кровь При виде зверя с шерстью прихотливой; Но, ужасом опять его стесня, Навстречу вышел лев с подъятой гривой.
Он наступал как будто на меня, От голода рыча освирепело И самый воздух страхом цепеня.
И с ним волчица, чье худое тело, Казалось, все алчбы в себе несет; Немало душ из-за нее скорбело. Меня сковал такой тяжелый гнет, Перед ее стремящим ужас взглядом, Что я утратил чаянье высот. И как скупец, копивший клад за кладом, Когда приблизится пора утрат, Скорбит и плачет по былым отрадам, Так был и я смятением объят, За шагом шаг волчицей неуемной Туда теснимый, где лучи молчат.
Пока к долине я свергался темной, Какой-то муж явился предо мной, От долгого безмолвья словно томный. Его узрев среди пустыни той: "Спаси, - воззвал я голосом унылым, - Будь призрак ты, будь человек живой!
Рожден sub Julio, хоть в поздний год, Я в Риме жил под Августовой сенью, Когда еще кумиры чтил народ. Я был поэт и вверил песнопенью, Как сын Анхиза отплыл на закат От гордой Трои, преданной сожженью.
Но что же к муке ты спешишь назад? Что не восходишь к выси озаренной, Началу и причине всех отрад? Ближайшие события Вся афиша. Ночь в театре. Русский секрет. Свадьба в Малиновке. Аленький цветочек. Поклонимся великим тем годам. Скрипач на крыше.
Цыганский барон. Вся афиша.
Спасибо за подписку. Дайджест свежих новостей и премьер будет приходить на указанный вами адрес. Я согласен с условиями пользовательского соглашения.
Пользовательское соглашение Политика конфиденциальности. Серединой жизни Данте считал летие, и к этому возрасту он приурочивал путешествие в загробный мир. О какой планете идёт речь? Данте придерживался мнения, что Солнце было одной из планет, вращающихся вокруг Земли. Что символизирует волчица? Поэту мешают три зверя: рысь сладострастие , лев гордость и волчица корыстолюбие.
О ком идёт речь? О чём речь? Что за малый небосвод? Где была эта надпись? Где учился А. Загадка великого и могучего: кто спрятал букву «ё»?
